Если требование одного кредитора к должнику было
передано в залог в целях обеспечения требования другого кредитора к этому
должнику, то обеспечивающее требование подлежит субординации по отношению к
основному требованию.
Судебная практика
Банком и обществом заключен договор кредитной линии,
по условиям которого банк предоставил должнику денежные средства в виде
кредитной линии с лимитом выдачи.
В целях обеспечения исполнения обязательств по кредиту
компания передала банку в залог семь простых векселей самого общества по
договору заклада векселей. Суды установили, что векселя содержат залоговый
индоссамент: «платите по приказу банка».
Впоследствии общество признано банкротом, в отношении
него открыто конкурсное производство.
Требования банка, вытекающие из указанного кредита,
включены в реестр требований кредиторов общества.
После этого банк и компания обратились в арбитражный
суд с заявлением о включении их требований, вытекающих из векселей, в реестр
требований кредиторов общества.
Определением суда первой инстанции, оставленным без
изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда
округа, требования банка, вытекающие из залога векселей, включены в реестр
требований кредиторов, компании отказано во включении ее требований в реестр.
Судебная коллегия Верховного Суда РФ отменила
названные судебные акты в части отказа во включении в реестр требований
компании и в указанной части приняла новый судебный акт о том, что требования
банка по вексельному долгу переходят к компании после погашения требований по
кредитному договору по следующим основаниям (№ 308-ЭС19-17398).
Отношения между банком, должником и компанией были
построены по следующей модели. Банк выдавал кредит, в то же самое время
принимая в залог от компании эмитированные самим же должником векселя на
сопоставимую с размером кредита сумму. Такое обеспечение, с экономической точки
зрения, не является классическим: с одной стороны, оно в отличие от обычного
залога не обособляет ценность неденежного имущества должника для целей
удовлетворения конкретного кредитора, с другой стороны, оно не повышает
гарантии возврата долга за счет имущества стороннего (третьего) лица, не
являющегося заемщиком.
В то же время передача векселей самого заемщика в залог
повышает вероятность исполнения обязательства перед кредитором иным образом:
подобное структурирование отношений предполагает, что долг перед компанией по
векселю не будет уплачен ранее долга перед банком, в результате чего банк
фактически начинает контролировать долговую нагрузку на должника со стороны
иных кредиторов (векселеполучателей), предоставивших обеспечение.
Соответственно, гарантия исполнения обязательства по кредиту увеличивается в
связи с тем, что внутри отношений банка и выдавшего обеспечение кредитора
(залогодателя) удовлетворение из относительно ограниченного имущества должника
будет предоставлено сначала банку, а затем иным кредиторам. Следовательно,
требование залогодателя фактически субординируется по отношению к требованию
банка (применительно к правилам ст. 309.1 ГК РФ).
Тем не менее суды установили, что требование по
векселю является реальным и подлежащим включению в третью очередь. Исходя из
этого перед судами стояла задача принять решение, которое, с одной стороны,
позволяло бы включить требование по векселю в третью очередь реестра (поскольку
могут быть иные кредиторы, не участвующие в отношениях банка с залогодателем,
перед которыми последний не обязывался получить удовлетворение в пониженной
очереди), а с другой стороны, обеспечить субординацию вексельного долга перед
кредитным обязательством.
Для этих целей необходим следующий механизм: по
отношению к требованиям всех иных кредиторов, не участвующих в обеспечительных
отношениях, долг по кредиту и вексельный долг должны восприниматься и
учитываться как единое консолидированное обязательство. После реализации
имущества должника (или наполнения конкурсной массы в результате иных действий,
например, оспаривания сделок) при определении пропорции, на основе которой
выручка будет распределяться между кредиторами, данное консолидированное
требование учитывается целиком, как если бы это было одно требование,
принадлежащее одному кредитору. Затем поступившие в пользу держателя
(держателей) данного консолидированного долга средства расходуются сначала на
погашение требования с приоритетом, а потом (в случае полного погашения
приоритетного требования) - на удовлетворение обеспечительного требования.
Решая вопрос, кто должен быть учтен в качестве
кредитора по обеспечительному долгу, суды в рассматриваемой ситуации правильно
приняли во внимание, что в пользу банка был совершен залоговый индоссамент, в
связи с чем он в силу п. 19 Положения о переводном и простом векселе (утверждено
постановлением Центрального Исполнительного Комитета и Совета народных
комиссаров СССР от 07.08.1937 г. № 104/1341) как фактический держатель ценных
бумаг имеет возможность осуществлять все права, вытекающие из них.
В то же время по смыслу п. 4 ст. 329 ГК РФ прекращение
основного обязательства по общему правилу влечет прекращение обеспечивающего
его обязательства. Применительно к настоящему обособленному спору это означает
следующее: после того, как размер удовлетворенного обязательства в рамках единого
консолидированного требования будет соответствовать размеру долга по кредиту,
залоговое обязательство компании перед банком прекратится. Следовательно, у
банка не останется оснований как быть кредитором по векселям в реестре, так и
удерживать ценные бумаги. После погашения кредитного обязательства права
кредитора по вексельному долгу должны перейти к компании; такая замена
конкурсного кредитора должна осуществляться арбитражным управляющим
автоматически без необходимости вынесения дополнительного судебного акта.