Состояние необходимой обороны может иметь место в случае, когда защита последовала непосредственно за актом хотя и оконченного посягательства, но исходя из обстоятельств для оборонявшегося лица не был ясен момент его окончания и лицо ошибочно полагало, что посягательство продолжалось. При этом превышение пределов необходимой обороны является не частым явлением в судебной практике.
Судебная практика
По приговору Советского районного суда г. Владивостока Приморского края от 23 октября 2014 г. (оставленному без изменения судом апелляционной инстанции) Д. осуждена по ч. 1 ст. 105 УК РФ к семи годам шести месяцам лишения свободы.
Д. признана виновной в совершении убийства при следующих обстоятельствах. В ходе ссоры, возникшей на почве личных неприязненных отношений с Ш., переросшей в борьбу с ним, Д. оттолкнула его от себя, затем с целью убийства Ш. взяла с пола нож и нанесла ему не менее четырех ударов в шею. Смерть Ш. наступила от острой кровопотери в результате резаных ран шеи с повреждением сонных артерий и яремных вен.
В кассационной жалобе Д. оспаривала квалификацию ее действий в отношении потерпевшего, поскольку имело место превышение пределов необходимой обороны, а не убийство.
По постановлению заместителя Председателя Верховного Суда РФ от 17 апреля 2018 г. кассационная жалоба осужденной вместе с уголовным делом переданы для рассмотрения в судебном заседании президиума Приморского краевого суда.
Президиум Приморского краевого суда 25 июня 2018 г. удовлетворил кассационную жалобу, указав следующее.
В судебном заседании Д. показала, что вместе с коллегой по работе Ф. находилась в квартире Ш. После того как Ф. зашел в ванную комнату, Ш., повалив ее на диван и применив силу, попытался раздеть и изнасиловать. Она закричала, прибежал Ф. и освободил ее. Тогда Ш., взяв нож, потребовал делать все, что он скажет, иначе живым из квартиры никто не выйдет. Она ему поверила, сильно испугалась, пребывала в шоке. Ф., выбив нож из рук Ш., обхватил его, пытаясь удержать, чтобы дать возможность ей убежать, но Ш. сбил ее с ног. Пытаясь уползти, она нашла нож, которым Ш. им угрожал. Не осознавая, что нож у нее в руке, им стала наносить удары Ш., чтобы он ее отпустил, пока Ф. не прекратил ее действия. У нее не было умысла на убийство Ш., она действовала в целях самообороны. Если бы у нее была возможность покинуть квартиру, она бы убежала, но Ш. ее удерживал. В момент, когда Ш. напал на нее, она испытывала к нему агрессию. Сколько ударов она нанесла, не помнит.
Данные показания Д. относительно побудительных мотивов лишения ею жизни Ш. судом отвергнуты не были.
Показания Д., данные ею в ходе предварительного следствия относительно механизма нанесения ударов, оглашенные в судебном заседании, признаны судом более достоверными, однако обстоятельства, предшествовавшие лишению ею жизни Ш., в них изложены аналогично.
Очевидец преступления Ф., показания которого признаны судом достоверными, в судебном заседании показал, что, если бы он не удержал Ш., последний мог бы изнасиловать Д.
Суд признал смягчающим обстоятельством противоправное поведение потерпевшего, который применил в отношении Д. физическую силу, удерживал ее, пытался изнасиловать, но не успел довести свой умысел до конца в связи с тем, что Ф. помешал ему.
Таким образом, выводы суда о мотиве преступления (из личных неприязненных отношений) содержат существенные противоречия.
В соответствии с ч. 1 ст. 37 УК РФ не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, т.е. при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.
По смыслу закона под посягательством, защита от которого допустима в пределах, установленных ч. 2 ст. 37 УК РФ, следует понимать совершение общественно опасных деяний, сопряженных с насилием, не опасным для жизни обороняющегося или другого лица.
Согласно разъяснению, изложенному в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. № 19 “О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление”, состояние необходимой обороны может иметь место и в том случае, когда защита последовала непосредственно за актом хотя и оконченного посягательства, но исходя из обстоятельств для оборонявшегося лица не был ясен момент его окончания и лицо ошибочно полагало, что посягательство продолжается.
Опровергая доводы Д. о том, что она действовала в состоянии необходимой обороны или при превышении ее пределов, суд фактически обосновал свой вывод наличием у нее умысла на убийство Ш., так как она могла прекратить свои действия, однако не сделала этого, продолжила наносить удары ножом потерпевшему в жизненно важный орган, причинив телесные повреждения, повлекшие его смерть.
Вместе с тем наличие у виновного лица умысла на лишение жизни является обязательным признаком субъективной стороны не только убийства, предусмотренного ст. 105 УК РФ, но и убийства, совершенного при необходимой обороне или превышение пределов необходимой обороны.
Судом не обсуждался вопрос о том, очевиден ли был для Д. момент окончания посягательства либо она полагала, что оно продолжается.
Учитывая изложенное, президиум Приморского краевого суда отменил приговор и апелляционное определение в отношении Д. и передал уголовное дело на новое судебное рассмотрение.