Установленное п. 5 ст. 37 Закона о банкротстве правило
о том, что при подаче должником заявления о собственном банкротстве он не
вправе предлагать саморегулируемую организацию и кандидатуру арбитражного
управляющего, подлежит применению по аналогии (п. 1 ст. 6 ГК РФ) в ситуации,
когда кандидатура управляющего и саморегулируемая организация управляющих
предложены заявителем по делу о банкротстве, аффилированным по отношению к
должнику или имеющим возможность иным образом определять его действия.
Судебная практика
Единственным участником общества принято решение о
ликвидации этой организации, ликвидатором назначен А. Впоследствии судом
возбуждено дело о банкротстве общества по заявлению кредитора, предложившего
утвердить в качестве арбитражного управляющего аффилированного с кредитором и с
ликвидатором общества Б.
Отклоняя данную кандидатуру, суд первой инстанции
исходил из того, что действия заявителя по делу о банкротстве, ликвидатора
должника А. и арбитражного управляющего Б. являлись согласованными и были
направлены на преодоление установленного п. 5 ст. 37 Закона о банкротстве
специального порядка выбора саморегулируемой организации, из числа членов
которой подлежит утверждению конкурсный управляющий должником. В связи с этим
судом с учетом особенностей рассмотрения дел о несостоятельности, возбужденных
по заявлению самого должника или аффилированного с ним лица, посредством
случайного выбора саморегулируемой организации арбитражных управляющих арбитражным
управляющим в деле о банкротстве общества определен В.
Постановлением апелляционного суда, поддержанным
постановлением арбитражного суда округа, решение суда первой инстанции изменено
в части утверждения арбитражного управляющего, конкурсным управляющим должником
утвержден Б., в остальной части судебный акт оставлен без изменения. По мнению
вышестоящих судов, в деле отсутствуют прямые доказательства заинтересованности
Б. по отношению к кредитору общества, вследствие чего решение суда первой
инстанции нарушает права и законные интересы последнего.
Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации
отменила постановления суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа,
оставив в силе решения суда первой инстанции, по следующим основаниям (№ 301-ЭС19-12957).
В соответствии с п. 5 ст. 37 Закона о банкротстве
должник при подаче заявления о собственном банкротстве не вправе предлагать саморегулируемую
организацию и кандидатуру арбитражного управляющего.
Поскольку данное правило установлено законодателем в
целях предотвращения конфликта интересов арбитражного управляющего и создания
гарантий того, что он не будет в приоритетном порядке отстаивать интересы
должника в ущерб интересам гражданско-правового сообщества, оно подлежит
применению по аналогии (п. 1 ст. 6 ГК РФ) и в ситуации, когда кандидатура
управляющего, саморегулируемая организация предложены заявителем по делу о
банкротстве, аффилированным по отношению к должнику или имеющим возможность
иным образом определять его действия. Данная правовая позиция содержится в п.
27.1 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных
органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах
банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20
декабря 2016 г. (в редакции от 26 декабря 2018 г.).
В рассматриваемом случае суд первой инстанции
установил, что ликвидатор должника А. и арбитражный управляющий Б.,
предложенный кредитором-заявителем в деле о банкротстве общества, использовали
один и тот же абонентский ящик для переписки с третьими лицами и приема от них
корреспонденции; что ранее А., обращаясь с заявлением о признании банкротом
другого хозяйствующего общества, предложил утвердить арбитражным управляющим
Б., а также что в рамках того дела интересы арбитражного управляющего Б.
представлял кредитор-заявитель по настоящему делу о банкротстве общества.
Поскольку, несмотря на неоднократные предложения суда
представить дополнительные письменные объяснения о возможности утверждения Б.
конкурсным управляющим в рамках настоящего дела о банкротстве ликвидируемого
общества, кредитор, располагающий всем объемом информации об отношениях и
договоренностях с арбитражным управляющим Б. и ликвидатором А., отказался раскрыть
мотивы своего выбора, подобный отказ следовало квалифицировать как признание
факта заинтересованности. Это, в свою очередь, позволяет говорить о наличии
косвенных доказательств связанности кредитора, ликвидатора должника А. и
арбитражного управляющего Б. и, следовательно, об ошибочности отказа судов
апелляционной и кассационной инстанций считать доказанным факт независимости
указанных лиц в ситуации возникновения у суда первой инстанции обоснованных в
нем сомнений (ч. 2 ст. 9 и ч. 1 ст. 65 АПК РФ).